Добытая женщинами, подростками в карьерах и шахтах золотосодержащая руда обрабатывается химическим путем цианистым калием на перколяционном заводе. В одном из номеров районной газеты "Сталин байрагы" за 1943 год говорится о том, что на заводе, где мастером комсомолка Клавдия Щелокова, 80 процентов работающих — молодежь и что все они перевыполняют дневные задания.
Нашел я Клавдию Даниловну через паспортный стол и родственников, проживающих в городе. Ее адрес подруги назвали правильно — 65-й дом оказался чуть в стороне от улицы Маяковского, за зданиями магазина и столовой. И фамилия у Клавдии Даниловны теперь другая — по мужу она сейчас Янкина.
— Я еще была маленькой, когда мои родители переехали из Челябинской области в Буйду, в Учалинский район. Поэтому я считаю себя дочерью Учалов, — начала рассказ Клавдия Даниловна. Родилась в 1924 году. В Буйде окончила 7 классов. Потом поступила в Тунгатаровскую горно-промышленную школу треста "Башзолото". Почему, спрашиваете, туда? Отец работал на прииске в Буйде, на лошади возил руду. С малых лет видела жизнь старателей. После годичной учебы на горном отделении меня направили в Миндякский прииск. Когда работала здесь в горном цехе, мне еще и шестнадцати не было. Рано начинали трудовой путь мои сверстники.
В 1939-1941 гг. у озера Юшалы было открыто богатое золотом и серебром месторождение, построены первые карьеры и шахты. Там, где раньше никто не жил, была создана артель старателей имени Ленина. На здешний перколяционный завод пришла и я. Перед нами оказались годы тяжелых испытаний: желая прервать наш напряженный труд, фашисты вероломно напали на страну. Ради защиты Родины и мы не жалели своих сил в тылу.
— Расскажите об этом, пожалуйста, более подробно?
— Чтобы приблизить час победы над врагом, стране нужно много золота. Несмотря на то, что годы были военными, чанов, обрабатывающих золотоносную руду, вместо четырех стало двадцать. Каждая из них вмещает семьдесят тонн руды. Понимая положение, работаем по шестнадцать часов. Отдых, отпуск и во сне не снится. На заводе не хватает энергии — ее в первую очередь дают шахте. Работа организована круглосуточно. Летом спим на заводском чердаке — в землянку не возвращаемся. Просыпаемся по гудку и снова встаем на рабочие места. В восемнадцать лет поставили старшим мастером, руководила шестьюдесятью рабочими в смене. Их трудовой героизм я никогда не забуду.
Труд на заводе — опасный: дело имеем с цианистым калием. Иногда угорали и заболевали. Отпаивали молоком — у завода было несколько коров. Но никто не роптал, не стонал, справку, бюллетень не просил. А каковы жилищные условия? Баня начальника участка Артема Захаровича служила раскомандировкой. Кое-когда я здесь и под койкой ночевала.
Нужда заставляет привыкнуть ко всему, учит. Из ближайших деревень на заводе работают девушки-башкирки, татарки, тептярки, по-русски не знают. Учу их профессии, технике безопасности — они начали понимать по-русски, я по-башкирски. Ловкие, сноровистые, лучше даже отдельных мужчин работают. На заводе не было человека, не выполняющего плана. Я была и агитатором. Иду в партком и беру газеты, знакомлю рабочих с положением в стране, на фронте. Слушают с интересом, еще энергичнее берутся за дело и вносят достойный вклад в дело разгрома врага. В социалистическом соревновании выросли мастера стахановского труда. В августе 1944 г. в Уфе в здании театра оперы состоялся 2-й республиканский съезд молодых рабочих. Я тоже была избрана делегатом и приняла участие в работе съезда.
— Клавдия Даниловна, что осталось у вас в памяти о человеческих отношениях, коллективизме?
— Каждый понимал свою ответственность перед обществом, каждый жил для всех, все — за одного. Рудовозке Дусе Носковой пришло письмо с фронта и она так обрадовалась. Открыла, прочитала — погиб муж. Отвели ее домой, соболезновали ее горю. Дуся завтра же вышла на работу. Уважали друг друга, по-товарищески помогали, даже куском соли делились. Оскорбление — для нас было незнакомым понятием, дружба, согласие — были постоянным спутником. Скажем, и башкирские пляски, и русские танцуем вместе. В клубе, в галошах… Никак не забуду, как мы услашали весть о Победе. Весь народ вышел на гору: одни поют, другие пляшут, третьи плачут, кто-то кричит "Ура!" — радость была безграничной. Это было торжеством радости победы, пришедшей к нам через тысячи страданий. Современное поколение готово кричать, что нет того, нет этого. Неправда это, это ложь. Даже заговаривать об этом стыдно. Сейчас люди живут зажиточно — и есть, и одевать — все есть. Надо, чтобы молодежь укрепляла дисциплину, и сама работала лучше.